Завтра будет два года с тех пор, как умер Коля.
Скорее всего, я его знала с самого рождения, но в моей памяти он присутствует с моих семи лет — в тот день я здорово поругалась с подружками во дворе, и, надавав и наполучав тумаков, я, зареванная, побежала домой. Самое обидное, что меня оставили без медвежонка, — его даже не отняли, просто выбросили в лужу, пока мутозили друг друга.
Коля сидел на стульчике перед подъездом, и улыбался. Я бы пробежала мимо, но он прогугукал мне и распахнул руки. Я остановилась, а Коля пошарил в одной из своих авосек и достал какого-то пластмассового зайца, и все так же улыбаясь, мне его вручил, и прогугукал, что его зовут Коля, и спросил мое имя.
С тех пор я его и помню. Он всегда сидел у нас во дворе. Он очень любил солнышко и детишек, и здорово не любил дождь и милицию.
Я росла, а Коля все так же сидел на стульчике во дворе, и помогал дворникам, сначала — дяде Грише, потом, когда дядя Гриша переехал, — какому-то парню, по-моему, он был из Татарстана, потом — таджику. И все так же радовался солнышку и детишкам, и все так же расстраивался из-за дождя и милиции.
Я вышла замуж в двадцать и очень быстро родила ребенка. Мы, то есть я, муж и сынишка жили в моей квартире, а Коля все также сидел во дворе, радуясь солнышку. Когда мне исполнилось 27, у меня, как это обычно бывает, случилась тяжелая полоса. Муж стал пить, и параллельно увлекся другой, дал понять, что со мной жить дальше не будет. Это была череда скандалов и истерик, большей частью с моей стороны.
В один из таких дней, я выскочила во двор, зареванная, готовая то ли удавиться, то ли удавить всех вокруг, и налетела прямо на Колю. Коля опять меня поймал, распахнув руки, и опять стал рыться в авоське. Мне, конечно, было не до него, по-моему, я выругалась матом, и ударила его, и убежала, тут же про его существование забыв.
Он пришел к нам домой вечером, с медвежонком в одной руке, и с бутылкой водки в другой. Я сначала не могла понять, чего он хочет, а он все протягивал мне медвежонка, и гундосил, что хочет поговорить с мужем.
Хмурый муж выполз, начал толкать Колю вон, а тот все протягивал ему водку, и что-то гундосил. Потом как-то ругань стихла, видимо, бутылка была хорошим поводом, мужчины засели на кухне, а я через стенку слушала, о чем они говорят. То есть, не говорят, а гундосят, Коля рассказывал мужу, пока тот молчал о том, что у нас во дворе совсем
мало детишек, и что меня он знает всю жизнь, и что очень нужно, чтобы у нас еще один ребенок родился. Он совсем нескладно это рассказывал, но упорно, муж рычал сначала, потом перестал.
В какой-то момент я уснула. Проснулась с мужем, — он обнимал меня.
Спросила:
— А где Коля?
Сказал, что как водка закончилась, Коля ушел. Еще признался, что всю Колину водку он выпил сам, а Коля сосал какие-то леденцы.
Как-то получилось после этого, что скандалы у нас прекратились, пропала и мысль о разводе. Еще через полгода я забеременела, и родила дочку. Она не успела побегать по двору при Коле, но успела получить зайчика от него на прогулке в коляске.
А два года назад Коля умер. Он родился с синдромом Дауна, и прожил куда больше, чем все люди с этим диагнозом. По-моему, ему чуть-чуть не хватило дотянуть до пятидесяти. У нас опять полный двор детишек, вот только нет стульчика и Коли на нем.
Завтра я поеду к нему на могилу. По традиции, умершему мужчине полагается поставить рюмку водки на надгробие, вот только Коля совсем не пил. Он и с мужем моим не пил, когда они сидели на кухне. Он эту самую бутылку водки отдал ему, а сам сосал леденцы. У дочки есть плюшевый медвеженок, я уже спросила ее, можно ли я подарю этого
медвежонка очень хорошему дяде, который спит? Дочка добрая – она сразу отдала игрушку, и завтра я отвезу ее Коле.
Даунам нельзя иметь детей, наверное, это правильно, вот только нашему двору так не хватает Коли… Спи спокойно, мой милый друг, а медвеженок… пусть он обнимет тебя.
Метод от всякой хвори ребенка.
Берете ребенка в руки и читаете над его головой слова заговора.
Читают три или семь раз. Так же начитывают на воду 7 раз и дают
пить. Ребенок скоро пойдет на поправку.
