В фольклоре североамериканских индейцев есть предания о
Вендиго — ужасном и чудовищном духе лесов. Приходит Вендиго с
севера, в самые холодные зимы, когда уже кончаются запасы продовольствия и начинается голод. Он насылает на людей безумие,
они мечутся по лесам и в итоге предаются от голода каннибализму.
Накануне боѐв жители деревень убежали в лес, а в их домах
немцы сделали оборонительные позиции, прорыв меж ними окопы, и
соорудили блиндажи. Наступление Красной Армии началось с залпов «катюш», бои были страшные. Так что после их окончания,
когда немцев погнали дальше, то возвращаться было некуда, деревень, по сути, не было уже. На месте домов остались руины,
пепелища, одни печные трубы торчали. А убегали в лес без всего, что можно лишь, с собой прихватили. Посему сделали в лесу,
как смогли, срубы, да так и остались в них на зиму, всѐ лучше,
чем в чистом поле помирать. Скопом и жили в этом срубе, естественно, антисанитария была страшная. С питанием было совсем
плохо, ели просто, что придѐтся. Спасло от голодной смерти
лишь одно, что на полях сражений, помимо массы убитых солдат
обеих армий, валялось множество убитых лошадей. Морозы были
страшные, поэтому трупы промѐрзли насквозь, и вот, чтобы от
лошадиного туловища как-то оторвать кусок, приходилось его пилить пилой от туши. Вот этой промороженной кониной и питались
постоянно, испытывая непрерывное чувство голода и холода. От
антисанитарии и скученности людей в этом срубе завелись массы
вшей. Моей бабке было лет шесть, и она вспоминала, что от обилия вшей скинутая вещь даже шевелилась. Вскоре началась эпидемия, младший брат бабки, четырѐх годиков мальчонка, помирал, и
нечем было ему помочь. Умирая, он просил яичко хоть бы скушать. Да где же его взять, яичко-то? Так и помер малыш с мечтой всего лишь о яичке.
Еѐ девчонкой посылали с пилой и ведром к убитой лошади на
окраине леса, чтоб хоть чего-нибудь отпилила от замороженной
туши. На этом окоѐме не было убитых мѐртвых солдат, а вот лошади мѐртвые остались. Зато с другой стороны леса, выходящей
на большие поля, хотя лошади тоже были, но вместе с ними и
сгоревшей военной техникой осталось намного больше человеческих трупов. Они были целые и разорванные на куски, русские и
немцы вперемешку, валялись с пустыми уже глазницами, что выклевали птицы. Это было кошмарное, ужасное зрелище, поэтому не
то, что ребѐнок, но и взрослые старались лишний раз не выходить к полям с павшими. Вот и в этот раз девочка пошла в сторону мѐртвой лошади, точно помня тропу, по которой ходила уже не раз. Да и как не помнить, она менее всего хотела оказаться на поле со страшными мертвецами, которых увидела один раз, вскоре после окончания боѐв, и это зрелище еѐ напугало. Ошибиться было нельзя. Она шла знакомым маршрутом, и вдруг лес зашумел, как будто налетел ветер. А потом вдали стало слышно, как стали падать деревья, будто что-то огромное пробиралось через чащобу. Ей стало очень страшно, оно двигалось прямо в еѐ сторону, и чем ближе оно приближалось, тем становилось страшнее. Она слышала предания о Лешем, который нагоняет на людей в лесу ужас или заставляет их плутать, чуть ли не до смерти, а
некоторые так и сгинули в лесу. Но тут неожиданно всѐ закончилось, и страх вместе с этим ушѐл. Тогда она продолжила путь, и
уверяет, что шла верной дорогой. Однако, подойдя к опушке и
выйдя из леса, она вдруг к своему ужасу увидела, что вышла к
полю с мертвецами. Они призывно смотрели на неѐ своими пустыми
глазницами. В ужасе она развернулась и побежала в противоположную сторону. Лишь вскоре, совсем запыхавшись, она приостановилась, и уже спокойно продолжила путь. Как же она могла
оказаться на той дороге, что ведѐт к мертвецам, она же точно
видела, что идѐт правильно. Ведь это совсем в противоположном
направлении. Точно, это Леший еѐ водил, звуки движения которого она слышала. Но теперь она не ошибѐтся и всѐ будет хорошо.
Вот всѐ знакомо, она идѐт правильно. Выйдя из леса, она от
ужаса не могла поверить своим глазам, она снова была на поле
мертвецов. Снова развернувшись, побежала в лес, вот по прямой,
нельзя тут заблудиться. И через какое-то время она снова оказалась там же, среди страшных трупов солдат. И так повторялось
ещѐ несколько раз, и каждый раз она оказывалась на проклятом
поле. Солнце уже садилось. И она понимала, что погибнет здесь,
среди мѐртвых, просто замѐрзнув. Ей никогда не выйти к той
промѐрзшей лошади. Она рыдала во всѐ горло, уже обессилевшая
во мраке на морозе среди трупов. Что же хочет эта проклятая
злая сила, мучая еѐ до полубезумия. И она осознала, что хочет
она, чтоб та обманула родных, отрезала своей пилой куски мяса
от человечины и выдала за конину, только тогда эта сила, что
столько водит еѐ по кругу, выпустит, наконец. Но всѐ же она не
сделала этого, она снова пошла в лес и стала молиться, как
могла, своей детской наивной молитвой: «Боженька, милый, помоги. Пожалуйста, я не хочу есть людей. Боженька, я не хочу умирать. Помоги мне, Боженька, выведи отсюда...» И так, даже не
заметила сама, как вышла прямо к срубу, где еѐ давно заждались
родные, и даже уже сами ходили в лес искать еѐ.
Она вернулась испуганная, промѐрзшая, заплаканная, даже повредившись от страхов немного рассудком, но всѐ же живая.
Правда, без всякого мяса. Придя в себя и отогревшись у огня,
она всѐ рассказала. Старые люди, слышавшие этот рассказ, всѐ
поняли, девочку водила какая-то очень злая и жестокая сила, и
лишь еѐ детская искренняя молитва ей помогла. Эта сила хотела,
чтобы люди здесь, сами того не зная, стали людоедами. А потом
бы эта сила пришла прямо сюда, они все бы сошли с ума, поубивали друг друга с голоду и сожрали. Больше еѐ не посылали к
мѐртвой лошади, ходили только знающие взрослые.
Вендиго боится огня и серебра. Как бы это ни звучало, но среди магов внутренних кругов известно, что руны огня очень хорошо защищают человека от приближения духа Вендиго. Он просто не переносит их.
Руны Кано, Соулу и другие родственные огню очень будут полезны.
Думаю что мои ученики поймут и сделают выводы по этим заметкам.
